Давно собиралась сделать небольшую заметку о том, как проходила запись нашего дебютного EP, и наконец-то дошли руки.
В целом, эта работа далась мне наиболее легко из всего, что я записывала когда-либо. Как-то удачно совпало множество факторов: настроение, время, место записи, имеющийся уже опыт. Альбом писался на большом душевном подъёме, энтузиазме — я на тот момент только что закончила учёбу и наконец-то могла посвятить всё свободное время именно своей музыке.
Примечательно то, что это был для нас во многих отношениях эксперимент — в выборе студии, музыкантов, самом подходе к записи и звучанию.
Во-первых, это был первый альбом, в котором партии записывали не участники группы как таковые (кроме Марины), а сессионные музыканты. Оказалось, можно не репетировать годами, не уговаривать кого-то, не ждать, пока человек будет уж точно готов, купит себе наконец-то нормальный инструмент и тогда, может быть, соизволит… Было решено просто пригласить людей, умеющих играть и готовых помочь мне в данный момент.
С Андреем Ищенко мы сотрудничали ещё на записи альбома Fright Night «Life Eternal». Я думаю, мало кто из тех, кто с ним работал, захочет, чтоб когда-нибудь у него на альбоме записывался другой барабанщик… есть такая поговорка, что «чем больше человек на самом деле из себя представляет, тем он скромнее себя ведёт», вот это про Андрея. Барабанщик закладывает фундамент записи, от вашего взаимопонимания зависит многое… нужно, чтобы он чувствовал музыку и настроение каждой песни, сохраняя его, но привнося и свои идеи тоже. И в этом плане я всегда знаю, к кому обратиться…
Запись ударных проходила на студии Оргии Праведников — Just Studio. Там же я планировала дописывать всё остальное, кроме вокала, ну и сводить, но волею судьбы получилось иначе, и, наверно, к лучшему. Иван (звукорежиссёр Оргии) был чересчур плотно занят тогда сведением других групп, а ждать долго очень не хотелось. Меня дико привлекал аппарат, находящийся на студии Оргии, на котором я записала незадолго до этого три гитарных кавера, но увы.
Посмотрела — послушала, кто, где и что нынче записывает и сводит… уши вяли почти от всех примеров, честно. Я не являюсь снобом и не считаю музыку наших групп бездарной по умолчанию, но что мало действительно хороших звукорежиссеров — это факт. Более всего напрягало, что придётся работать с абсолютно незнакомым человеком. И даже то, что оборудование студии меня полностью устроит, как и примеры того, что он делал для других групп, не даст гарантии, что в эмоциональном плане мне будет с ним комфортно.
Вот это последнее обстоятельство и навело меня на мысль попробовать записать всё у человека, на студии которого я записывала вокал для Fright Night, и который ранее отвечал за запись и сведение треков группы Mea Vita. Как раз Макс тогда обзавёлся кабинетом и головой Orange, о которых мечтал очень давно. Я даже успела что-то записать уже для Меа Виты и пошутить на тему того, что он специально выбрал модель головы в чёрном цвете — под стать нашей музыке… или просто Orange от таких песен сразу почернел…) Это всё, конечно, было замечательно, как и тот факт, что мы были знакомы уже лет 7 на тот момент. Только вопрос был в том, что Максим занимался до этого в основном электронной музыкой, почти не имея опыта сведения полноформатных групп с живыми ударными, да ещё и в тяжелом стиле.
В общем, это был риск, и я много сомневалась по этому поводу, но мне было интересно, что получится, и, что самое главное — я видела, что ему интересно, что мы не будем одной из групп, которым надо быстренько по шаблону что-то сляпать. На всём процессе сведения я присутствовала сама, что очень упрощало задачу -многие проблемы можно было решить за минуты, а не переписываться неделю, пытаясь описать словами звук… Максим — довольно эмоциональный и открытый человек, и это очень важно для меня — чувствовать какое-то взаимопонимание, что звукорежиссер не просто «работу работает», а делится со мной своими впечатлениями по поводу моей музыки, старается сделать как можно лучше.
Кстати, впервые перед чистовой записью мы в этот раз попробовали делать этакие демки. Ещё до того, как я решила писать всё у Макса, мы готовили черновые записи для барабанщика — чтоб было понятнее, как вообще всё это выглядит в общем и целом, не только ведь по гитар про ориентироваться. Да и в помощь человеку, который будет это потом сводить. Сделали электронные ударные, бас и клавиши, оживив миди-партии, потом я дома записала черновые гитары. Ну и записала и черновой вокал тоже. Как будто была репетиция записи. Это скорее помогает даже больше психологически. И чтобы точно уж определиться с микрофоном, какой использовать, привыкнуть к помещению, к наушникам. Потому что перед этим в записи вокала у меня был перерыв более двух лет.
Запись гитар. Звук искали довольно долго. Изначально в качестве основного инструмента для риффов был выбран мой Framus Diablo Custom, но затем впервые на моём альбоме было решено на риффах добавить к основным двум дорожкам ещё 2, сыгранные на другом инструменте. А именно — на Gibson SG. По звуку они с Фрамусом во многом похожи, поэтому саунд получился мощным, низастым, но читаемым. Делали сначала примеры с разными настройками, которые я слушала потом ещё дома на разных колонках. Для соло использовала Jackson Le-88, как обычно. И в паре фрагментов — гитару Макса Charvel — очень интересный инструмент, очень удобный — что-то среднее между стратом и Джексоном. Для чистого звука использовался Фрамус в сочетании с винтажным комбарём Regent, в котором живёт зловещий пружинный ревер. Я люблю, когда Фрамус на переборах звучит прямо как колокол — гудит и резонирует, из-за этого качества я в своё время и купила эту гитару. Ещё на ней можно делать так называемый «носатый звук» — звук для соло, очень протяжный, если использовать нэковый датчик (рельсовый хамбакер) и убрать тон. Звук получается глуховатым, закрытым, но всё равно «прорезающим» всё. Удалось ещё побренчать ритм-партию в «Обреченности» на максовом Martin, заодно хоть почувствовать, что это такое — акустика полностью из массива.
Бас… бас записывал мне парень по имени Володя Осенин, знакомый моего знакомого, и это пример того, как со случайным человеком можно получить на записи отличный результат, если он профессионал и заинтересован в твоей музыке в данный момент. Мне было даже немного неловко сотрудничать с человеком настолько «чётким» — который всегда вовремя приходит, к репе хорошо подготавливает все партии, вопросов задаёт мало и по существу… Если бы среди музыкантов было побольше таких людей, как Вова, российская метал- и рок-сцена не топтались бы в таком болоте… Кстати, инструмент у него был Warwick — собрат моего Фрамуса, изготовленный той же компанией, товарищ по пробивному низастому саунду. Записывали через усилитель Ampeg, линейный сигнал не добавляли.
Что ещё мы делали в этот раз такого, чего не было в прошлых работах? Использовали с Мариной Felis не только софтовые синты, но и «железные синты из коробочек» — Access Virus и Waldorf Blofeld. Звуки старались наруливать очень тщательно, больше всего усилий потребовала, конечно, «Улыбка Свободы» со своими слайдами в проигрышах. И ещё впервые мы записали «живую» скрипку. Точнее, для соло в «Обреченности» нам записали её дистанционно… искали скрипачку по знакомым в Москве, но после того, как нам предложили свою помощь ребята из Stillife, вопрос был решен. Моя мечта что-либо записать с ними совместно и слышать в своей музыке голос Стаса по-прежнему актуальна, но раз пока что до столь глобального проекта дело не дошло, то пусть хотя бы в моей песне будет партия, записанная их скрипачкой Мариной Аверичевой. Всё равно какая-то связь есть, что очень приятно.
На вокале впервые были бэки в таком количестве, причём многие — в достаточно низкой тесситуре, так что мне приходилось записывать их в отдельные дни, «перестраивать» специально под них голос. Поскольку партии основного вокала и так невысокие, то бэки чаще всего были в самом низу диапазона, и частенько Макс слышал фразу «ну всё, хватит уже, а то я совсем тут щас Дианой Арбениной стану!!!». Ещё очень запомнилось, как работали над последней частью «Обреченности», где я тоже пою в несвойственной мне манере — довольно низко и этаким полу-шепотом. Мне нелегко было воспроизвести именно такой звук, какой я там представляла — в стиле Алии из Trees Of Eternity, чью музыку я постоянно тогда слушала. Но в итоге, считаю, задумка удалась. Мне нравится, когда голос на альбоме звучит разнообразно. Тем более, когда основной вокалист один. Что-то может быть неправильно с точки зрения классического вокала в плане техники, но даже в рамках одной и той же песни краски в голосе должны быть разными. Ещё у меня есть привычка придумывать весьма сложные вокальные линии в целом — мой внутренний композитор, возможно, нуждался бы в более сильной вокалистке, чем я. Когда он сочиняет, ему всё равно, смогу я это спеть достаточно хорошо, или мне будет очень сложно. Но иногда, когда певица начинает уж совсем сильно нервничать и просит не делать скачков на септимы и партий в малой октаве, он уступает. В общем, боле-менее им удаётся прийти к консенсусу, тем более, что они так давно вместе работают…
